В досужий час, лихую ли годину
Буравят мысли праздные виски,
И посыпаем пеплом мы седины
В плену всеотрезвляющей тоски...

С неверием в себя не сваришь каши
Ни жидкой манной, ни из топора.
Не скажешь негодяям: - Матерь вашу! –
Задушит на подходе подлый страх.

От недоверья к собственной персоне
Случится здравомыслия коллапс,
Пудовыми мешками крупной соли
Заставится сознания стеллаж.

Отныне вездесущая гордыня,
Раскушена и заперта в чулан.
Паршивый призрак, властвуя отныне,
Внедряет в жизнь свой антикварный план.

Во время сна, или когда едим мы,
Оков не разжимаются тиски,
Но и они не столь непобедимы,
Их переборют наглости ростки!

Засунув залихватски руки в брюки,
Захочется вновь – с места, и в карьер,
Три пальца заставляя делать трюки
В неделикатный несколько манер.

Очистив носовым платком от грязи
Увиденное в зеркале лицо,
Узнаешь в нём себя уездным князем,
Неписанным отвязным молодцом.

Довольно, хватит ям самокопанья,
И автохульства чрезвычайных мер!
Но вновь в мозгах шуршанье тараканье
Напомнит о всесилии химер…