Он выпил небо, а взамен излил на холст своё страданье,
Глухой тоски безмолвный плен и дикий смех непониманья…
Деревья пламенем костра – огня, сжигающего душу –
Так рвутся вверх! Так боль остра! Так ритм дыхания нарушен!

Как вихрь, вселенные летят, перемещаются народы.
А там внизу люмпены спят. Что им до хаоса природы?
Сжигал себя он, как свеча, в их представлении убогом.
А в нём так явственно звучал предощущеньем голос Бога.

Он влил в небесный хоровод себя частичкой мирозданья.
Теперь взирает ли со звёзд на послесмертное признанье?
Луны ущерб большой звездой весь мир затягивает в кратер…
Я слышу шёпот твой, изгой…
Тоска осталась всё же…братец…